Ольга Писаренко

«ОСТРОВА» РЕСТАВРАЦИИ
В «БУРНОМ МОРЕ» РЕКОНСТРУКЦИИ
СЕЗОН 2008: РАБОТЫ ООО «КАРЭ»
В ИСТОРИЧЕСКИХ ИНТЕРЬЕРАХ ЗДАНИЯ СИНОДА
Для реставрационной практики нашего времени достаточно характерны такие ситуации: чем выше «государственная важность» объекта, тем жестче оказываются условия работы. Более всего это касается сроков – заказчик, как правило, готов сжать их до минимально допустимого предела. Не стало исключением в этом смысле и здание бывшего Синода, реконструкция которого сегодня идет полным ходом. Во всяком случае, реставраторам на этом памятнике приходится трудиться почти в авральном режиме, с постоянной корректировкой своей части подряда на деятельность «смежников».

В коллективе ООО «Карэ» к такой ситуации были готовы заранее – предыдущий опыт участия в приспособлении соседнего Сената под нужды Конституционного суда подсказывал, что дальше придется еще тяжелее, но компанию Александра Коротецкого трудности не испугали. Приходится нелегко, однако сожалений на этот счет никто из сотрудников «Карэ» не испытывает: почти всем цехам довелось столкнуться с уникальными находками, ведь любовь большинства реставраторов к своему делу проистекает из профессионального интереса к открытиям, желания постичь суть и проникнуть в тайны творчества искусных мастеров прошлого.
А. Коротецкий, генеральный директор ООО «Карэ»:
– Сложность нашей задачи, конечно же, определяется не только сроками, но и суммарным объемом работ. На Синоде компании доверено полностью восстановить живопись Зала Присутствия и убранство Центральной парадной лестницы, плюс реставрация росписи еще семи исторических залов. Во всех названных интерьерах делается упор на живопись. В штате «Карэ» имеется довольно большая бригада художников, причем на этом объекте в той или иной степени пришлось задействовать весь ее состав. Иначе быть не могло, мы старались максимально сохранить всю роспись, хотя в некоторых местах она сильно пострадала. В помещениях же, где предприятие ведет комплексную реставрацию, нами дополнительно выполняются работы по дереву, металлу, штукатурке и натуральному камню.
АРЗ мы получили в июне, залы отдавались в наше распоряжение поочередно, к тому же иногда с перерывами. Сфера приложения наших сил выглядела как своего рода «островки реставрации» в «бурном море» реконструкции. В присутственном зале и на лестнице нам удалось сделать их почти необитаемыми, то есть практически полностью закрыть эти зоны, пуская туда «посторонних» во время своей работы только по согласованию с нами и под нашим контролем. Реставрация и обычная стройка плохо совместимы, тем не менее, когда такое неизбежно, приходится искать компромиссы. Так и мы постарались справиться с проблемой, минимизировав наши взаимные неудобства с остальными подрядчиками.
Поподробнее рассказать о двух зонах комплексной реставрации мы попросили заместителя директора по производству «Карэ» Наталью Евдокимову. Работы на главной внутренней лестнице Синода, которая изначально считалась одним из самых впечатляющих интерьеров, созданных великим зодчим классицизма, близятся к завершению. При взгляде наверх с нижней точки, роспись сводов и потолка в сочетании с ажурным металлическим ограждением создавали иллюзию обилия объемного орнамента, тогда как на самом деле стены были чистыми и гладкими.


Парадная лестница во время реставрации	Плафон Зала Присутствия во время реставрации	Фрагмент живописного плафона парадной лестницы после реставрации

Н. Евдокимова:
– До начала работ предполагалось, что штукатурка стен здесь поражена грибком и не подлежит реставрации. Нашим специалистам удалось доказать, что это не так – на лестнице имелись многочисленные протечки, места которых были обработаны составами, содержащими купорос, который сам по себе препятствовал распространению грибка. В конечном итоге штукатурку было решено реставрировать. Работы были произведены в соответствии с методикой, теми же материалами, из которых штукатурка выполнялась изначально.
Металлическое ограждение лестницы представляет собой чугунное литье, которое в процессе эксплуатации не реставрировалось, а только ремонтировалось местами. Весь металл расчистили от краски и шпаклевки, после чего выяснили, что утраты там, хотя и небольшие, но все же есть. Это обломанные «хвостики» орнамента, а кое-где и крупные элементы. Основная беда оказалась в другом: чугун сразу отливался с дефектами (похоже, что тогда тоже куда-то торопились). Подобные огрехи приходилось частично устранять уже сегодняшним реставраторам, особенно в местах, что за время эксплуатации успели «потерять геометрию».
Перила, которые предположительно считались ясеневыми, на самом деле оказались красного дерева, которое за срок своей прежней службы тоже сильно пострадало. Теперь данные элементы отреставрированы, хотя монтировать их собираются в последний момент, надеясь не повредить ценное дерево в процессе заноса и транспортировки каких-либо крупных предметов. Другое дело – тетива, которая, как стало ясно после расчистки, сохранилась отлично. Местами ее отреставрировали, а вскоре собираются выкрасить в цвет, предложенный авторами реставрационного проекта. Из лепных элементов – небольших кронштейнов карниза – сохранились и были отреставрированы все за исключением одного. Тот был утрачен, но в ходе этого реставрационного ремонта воссоздан. Лепному декору сандрика портала на третьем этаже повезло меньше. Его пришлось полностью восстановить.


Плафон Зала Присутствия до реставрации	Люнет плафона Зала Присутствия во время реставрации	Фрагмент плафона и лепного карниза парадной лестницы после реставрации

Н. Евдокимова:
– Помимо ажурности, парадная лестница до начала работ поражала также своей воздушностью, легкостью, обилием света. Думаю, что немаловажную роль в создании этого эффекта играла особая обработка известняка на ступенях. В обиходе ее именуют «троянкой» по названию специальной машинки, которая применялась для нанесения на поверхности бороздчатой фактуры. Технология довольно широко использовалась, но насечку, образовавшуюся на камне в результате такой обработки, реставрировать крайне сложно, хотя смотрится она очень красиво и необычно. Если гладкую фактуру просто шлифуют и полируют, то здесь после этих операций от камня ничего не останется. Поэтому пришлось проводить мастиковку, а потом повторять насечку на камне. Работа эта заняла немало времени, но уже близка к финалу.
Надеюсь, что необыкновенный эффект воздушности этой лестницы сохранится и после реставрации, несмотря на то, что в проект реконструкции заложены серьезные изменения ее освещенности. Раньше она была застелена ковром, так будет и в последующей эксплуатации. Вдобавок лестница остается парадной, а значит, массовый поток посетителей обойдет ее стороной.
Что касается потолочной росписи на лестнице, она сохранилось неплохо, но местами ей также «досталось» – многочисленные и частые протечки заставляли в разное время переписывать ее очень солидные фрагменты. Вот и теперь реставрация лестничного плафона заняла у художников ООО «Карэ» около пяти месяцев – относительно немалый срок, но все-таки он оказался гораздо короче, чем время, отданное их бригадой Залу Присутствия. Его интерьер оказался не просто сложным, а уникально сложным по живописи. По истечении полугода с начала работ мастера вынуждены констатировать: это далеко не предел, при других обстоятельствах на все ушло бы никак не меньше полутора лет, поскольку присутствующий здесь стиль «рокайль» представляет собой очень сложный барочный орнамент, предельно насыщенный, красивый и крайне редкий.

Живопись залов Синода в процессе реставрации

Н. Евдокимова:
– В каком состоянии этот зал находился, можно судить по предреставрационным фотофиксациям. Заметные белые наслоения – это соли, с расчистки которых все началось. В процессе сложнейшей технической реставрации укреплялось то, что хоть как-то можно было сберечь. Вообще предлагалось отреставрировать искусственный камень на стенах, был даже сделан пробный участок. Но в конечном итоге заказчики и авторы проекта решили счищать все со стен и переделывать заново, поэтому живопись здесь будет полностью воссозданной, в отличие от той же росписи потолка, которую удалось сохранить. Самый удивительный сюрприз преподнесло нам ее золочение. При первом взгляде, когда мы не имели возможности подняться к потолку, у нас возникло предположение, что оно исполнено в обычной и сегодня технике «мордан». То, что это старинная «гульфарба», содержащая на порядок больше компонентов и сохранившаяся со старых времен, выяснилось, когда наши специалисты уже поднялись на леса. Делается она по специальной технологии и методике, в силу чего и стоит до двухсот лет. Разумеется, сохранившаяся позолота была полностью отреставрирована и дополнена в местах утрат в соответствии с методикой.
Живопись зала реставрируется под руководством художников Олега Владимировича и Натальи Николаевны Мендельсон. У этой творческой семьи за плечами и совместная учеба, и более чем тридцатилетний опыт работы в реставрации, а также уникальная даже по петербургским меркам специализация на технике гризайль.
О. Мендельсон:
– Добавлю, что бок о бок с нами работает еще один мой однокурсник – Владимир Игнатченко. После училища мы попали в разные бригады, а вот уже в «Карэ» пришли вместе, и продолжаем работу.
Роспись, имитирующая лепной декор, встречается очень часто. В этом смысле синодальный Зал Присутствия вряд ли мог бы считаться каким-то особенным, если не одно «но». Гризайль более всего характерен для классических орнаментов, тогда как барокко идет почти исключительно в лепке. Здесь же в гризайльном варианте представлен типичный барочный узор, весь ассиметричный, поскольку прорисовка его основана на морской раковине. За всю реставраторскую жизнь нам приходится встречаться с подобным смешением стиля и техники во второй раз. Первый пример был в Гатчинском дворце. Обратите внимание, в остальных интерьерах Синода присутствуют либо классическая гризайль на основе акантового листа, либо орнаментальная полихромная церковная живопись. Несмотря на все сложности реставрации этого зала, связанные и с очень плохим состоянием живописи, и с не самыми подходящими условиями работы, и с предельно сжатыми сроками, мы рады положить в копилку своих трудов этот уникальный образец.
>> К СОДЕРЖАНИЮ >>