Андрей Ильин

СПЕЦИАЛЬНАЯ ТЕМА. «НОВЫЕ ОБЪЕКТЫ» В СТАРОМ ГОРОДЕ

КОМПРОМИСС КАК «ЦЕНА СПОКОЙСТВИЯ»
ЭЛИТНЫЙ ЖИЛОЙ КОМПЛЕКС НА НАБЕРЕЖНОЙ РОБЕСПЬЕРА, 32,
ПРОШЕЛ ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫЙ СОВЕТ СО ВТОРОЙ ПОПЫТКИ

ЧЕМ СЛОЖНЕЕ ПРОБЛЕМА...
Свою первую презентацию руководитель студии Евгений Подгорнов начал необычно – с благодарности ОАО «Строймонтаж» за то, что эта организация предоставила возможность проектировать в указанном месте. Вообще-то на петербургских градсоветах авторы и заказчики не так часто позволяют себе подобные знаки взаимной вежливости. Хотя, как правило, приходят вместе и порой даже выступают один за другим.
Забегая чуть вперед, отметим, что в данном случае питерский архитектурный ареопаг в полной мере обошелся информацией от проектировщика. С девелоперскими нюансами работы все оказались заведомо согласны, поэтому не высказывали никаких особых претензий ни насчет функционального назначения, ни по поводу габаритов будущего здания. Тем более, выступавший сразу оговорился: «В этом проекте мы впервые уложились в высотный регламент», имея в виду не столько свою мастерскую, сколько практику нового строительства последних лет в историческом центре. Стоит напомнить, что как раз в ту пору со всех трибун в Петербурге с особой силой разразилась критика былых и вероятных градостроительных ошибок. Еще бы, сама губернатор дала «зеленый свет»! В одном случае, как мы знаем, недавно даже материализовалось покушение на лишние этажи. Параллельно в завершающую стадию документального оформления вступили многострадальные ПЗЗ. До общественных дискуссий оставалось всего ничего…
Короче говоря, ситуация вокруг была непростая, и, возможно, лишь подогревала профессиональный интерес авторского коллектива. Чем чаще общаешься с архитекторами, тем яснее понимаешь: у большинства этих людей образ мыслей несколько отличается от присущего среднему обывателю. Тому что? Текло бы все по привычному руслу – ровно и спокойно… Творческой публике, напротив, без интриги никак. Вот и берутся с завидным рвением за проекты в старой части города наши зодчие, маститые и не очень. При этом каждый заранее настраивает себя на кучу практических проблем и поток неизбежной критики по пути продвижения будущей разработки. Ведь и общественность не дремлет, и к тому же определенная конкуренция в масштабах цеха присутствует (лакуны для такого строительства все еще есть, но их остается все меньше).
Наверное, созидать что-то «в чистом поле» – тоже занятие увлекательное. Оно, возможно, прибыльнее, и ничуть не легче. Бывает и сложнее, если брать во внимание степень инфраструктурной подготовленности, а, главное, необходимость сочинять образы с нуля, без обращений к ранее написанным сценариям. Однако не слишком верьте архитекторам, утверждающим, будто бы они принципиально не хотят строить в центре – такие попросту лукавят. Изобразить нечто достойное в месте, сплошь окруженном памятниками, считается в Петербурге особым профессиональным «шиком», такое обычно не доверяют первой встречной мастерской. Тут требуется не просто ловко прикрепить новый дом к городской ткани на манер аппликации, но именно «вплести» его туда, вмешавшись в основу и при этом не навредив.

Первый, «уступчивый» вариант жилого комплекса с офисным центром на наб. Робеспьера

"НЕОКЛАССИКА" МОЖЕТ БЫТЬ АКТУАЛЬНОЙ
Долгая получилась преамбула, но, думается, необходимая для объяснений подчеркнутого пиетета Е. Подгорнова по отношению к работодателю. «Интерколумниум» давно и успешно сотрудничает с целым рядом серьезных девелоперов Санкт-Петербурга, в том числе с теми, кто разрабатывает участки застройки в охранных зонах. О некоторых проектах студии мы в разное время рассказывали в представительских и критических статьях, сообщали в новостных блоках. Привлекает, что при разительном отличии всех проектируемых ею объектов по размерам, функциям и местоположению, а также отсутствии явно выраженной приверженности к какому-либо стилю, всюду прочитывается единая авторская манера. Контекст, образ, деталь, наполнение логично и умело увязываются не только на картинке, но и в реализации. Компромиссам здесь тоже не чужды и, судя по всему, обычно умеют увязать интересы города с аппетитами инвесторов и собственным видением условия проектной задачи. Иллюстрация того, как это порой достигается, последует чуть ниже. «АРДИС» же по мере возможности старается отслеживать основные моменты деятельности ООО «Интерколумниум». Совсем недавно (№2[38]–2008), например, на 1-й странице обложки был опубликован «портрет» дома «Северный модерн на Петроградской» с небольшим текстовым комментарием по случаю его безапелляционной победы в конкурсе «Связь времен». Это было впервые предпринятое в Северной столице народное голосование по архитектуре.
Сейчас Евгений решил обойтись без малейшего намека на модернизм, положившись на «нео‑ классику». По его мнению, и сегодня может быть вполне актуальным стиль, переживший за прошлый век два пика популярности в нашей стране и однажды, в 1920-е гг., почти удачно пытавшийся слиться с авангардом. Последние лет пятьдесят так почти не строили, и сегодня вряд ли отыщется кто-либо, способный выписать готовые рецепты проектировщикам. Кроме теоретиков, конечно, – они, как обычно, советуют перечитать учебники. Только вот вопрос, уложатся ли современные потребности в хрестоматийные схемы? И все-таки именно такой вариант архитектор счел оптимальным. Быть может, тем самым он обрек себя на дополнительные трудности, но постарался максимально учесть условие задачи, поставленной заказчиком. В корпорации «Строймонтаж» изначально пожелали, чтобы образ будущего жилого комплекса отвечал классическому духу застройки цепи набережных: Робеспьера (быв. Вознесенской), Кутузова, Дворцовой.
Еще недавно на «пятне» будущей стройки стояло здание, изначально предназначенное для проживания чекистов и членов их семей, – оттуда им было буквально рукой подать до Большого дома. Объект по тогдашней разработке «Ленпроекта» был решен в характере чистейшей воды «сталинского ампира». Собственно, и сдали-то дом в эксплуатацию как раз в год кончины вождя. Выходит, он даже мог служить своеобразным посмертным памятником целой архитектурной эпохи. Однако, учитывая, что он не внесен ни в какие охранные списки, а затраты на его капитальный ремонт абсолютно не оправданы, застройщик решил квартиры расселить, а само здание снести. Вплоть до 1953 г., как проинформировал коллег Евгений Подгорнов, основательно изучивший всю градостроительную подноготную участка, здесь не стояло ничего выдающегося. Становясь выше предшественника на 2 этажа (8 вместо 6), новый дом, тем не менее, сохраняет его общие пропорции и укладывается в 28-метровый регламент.

СТИЛИСТИЧЕСКИЙ ПЕРЕХОД
По замыслу авторов, новое здание при всей классицистичности образа должно быть все-таки более свободным по форме, нежели снесенное. Реакция градсовета на такую постановку вопроса, кстати, получилась далеко не однозначной. Все эксперты чуть ли не в один голос нахваливали автора за тщательную проработку общей концепции и внимание к деталям, но непременно находили какой-нибудь спорный штрих.
Е. Подгорнов:
– Здесь в нашем распоряжении оказался фактически последний участок на набережной, пригодный для элитного жилья. Мы же задавались целью не «вписать» новое здание в фоновую застройку, а сформировать стилистический переход к классическим фасадам Дворцовой наб. Например, арка над восстановленным проездом будет перекликаться с силуэтом арки над Зимней канавкой. Знаковым обстоятельством явилось расположение будущего здания между двумя исторически ценными постройками – Доходным домом Полубояринова работы Бориса Гиршовича (д. 30) и Казармами лейб-гвардии конной артиллерии работы Александра Гемилиана (д. 34/2). Сразу обращает на себя внимание, что лицевая линия первого памятника значительно выдается по сравнению со вторым, образующим угол с Литейным проспектом. В 1953 г. архитектор Лев Касвин решил эту проблему, расположив свой фасад под тупым углом к соседним строениям. При этом был полностью перекрыт ранее существовавший проезд, соединявший набережную со Шпалерной ул. с восточной стороны дома 34.
Мы нашли принципиально иное решение: новый дом выстраивается в плоскости, параллельной линиям соседних домов, но будет иметь два уступа, разделяющих фасад на три идентичных фрагмента. Угловая часть каждого из них акцентирована ризалитом с остеклением в центральной части по вертикали 4–8 этажей, декорированным двойными колоннами. При этом создаются дополнительные видовые возможности за счет расположения колонны окон по линиям уступов.
За исключением сплошной линии остекления на ризалитах и террасы вдоль фасада на верхнем уровне, стиль здания выдержан в неоклассической традиции. Три нижних этажа, увенчанные аттиком, в соответствии с проектом имеют гранитную облицовку, придающую зданию монументальность, а последние этажи предполагается облицевать египетским известняком. Тот же стиль повторен во второй части здания, перпендикулярной фасаду. Она выходит на восстановленный в соответствии с требованиями КГИОП проезд, выходящий к Шпалерной ул. Над ним со стороны набережной спроектирована арка с двумя жилыми этажами, соответствующими по высоте 3 и 4 этажам основного строения.
Часть постройки, перпендикулярная наб. Робеспьера, вплотную примыкает к ныне существующему корпусу ОАО «Вектор», который выходит фасадом на Шпалерную. Он тоже включен в проект, и, как разъяснил Е. Подгорнов, по согласованию с собственником предполагается его капитальная реконструкция под современный бизнес-центр. Жилой дом, считает архитектор, здесь оказался бы некстати, поскольку окнами будет непосредственно обращен к зданию Управления ФСБ.
Под весь участок, включая подвальный уровень комплекса, которому суждено быть «элитным» (стоимость жилого метра к моменту сдачи, по некоторым прогнозам, может составлять $20‑25 тыс.), заводится двухъярусный паркинг на 75 машиномест. Сюда организуются два въезда – со стороны набережной и Шпалерной ул. Почти замкнутый озелененный двор в перспективе будет предназначен исключительно для здешних жильцов. В цокольный этаж дома также выносится технологическое оборудование. Два следующих уровня планируется сдавать в коммерческую аренду под магазины, ресторан, кафе и офисы. Остальное, включая верхний панорамный этаж, становится жильем. Общая площадь здания, в итоге, составит около 16 тыс. кв. м, и там расположатся 54 квартиры.

СКОЛЬКО КОЛЛЕГ, СТОЛЬКО И МНЕНИЙ
Возможно, тон последующему обсуждению отчасти был задан выступлением официального рецензента проекта, Михаила Сарри. Не сделав каких-то принципиальных замечаний, он успел породить в аудитории некоторые сомнения. Большинство дальнейших комментариев обязательно сопровождалось фразой: «Не хочу навязывать свое мнение, но…». Ничего неожиданного здесь нет – на всяком заседании Градостроительного совета эксперты любят поставить себя на место разработчика и преломить чужую проектную задачу сквозь призму собственных приверженностей, взглядов и привычек. Одно хорошо, коллеги произносят не всегда лицеприятные для автора вещи, предпочитая формулировки типа: «а не попробовать ли», «может быть, лучше» и т. п. По ходу сюжета у отдельных оппонентов даже стали возникать идеи не «изобретать велосипед», а построить дом-клон на месте снесенного. Одни архитекторы, в частности, Михаил Мамошин, критиковали Евгения Подгорнова за чрезмерное следование неоклассической традиции, не оставляющее признаков идентичности XXI в. Другим, напротив, здание показалось излишне динамичным, причем отказ от симметрии фасада, по мнению Олега Харченко, вступает в противоречие с традицией исторического центра. Неточное следование классике усмотрел в проекте и председатель СА СПб Владимир Попов, заявивший, что подобное здание, несмотря на совершенные формы, здесь неуместно. Кто-то ностальгировал по поводу приказавшего долго жить дома, кто-то договорился до того, что колонны на подгорновском фасаде – это вообще какой-то «московский стиль».
Евгений стоически выносил критику и по мере возможности приводил серьезные аргументы в собственную защиту. Со многими доводами архитектора совет вынужденно соглашался, с некоторыми – так и не сумел. К примеру, оспаривалось трехчастное членение за счет ризалитов. Проектант резонно доказывал, что если дом не делить, то он будет слишком громоздким. В ответ ему возражали: в Петербурге уступчатых строений, в особенности на набережных никогда не возводили, поэтому «так нельзя». Не помогли даже предусмотрительно заготовленные Подгорновым иллюстрации с примерами аналогичной застройки в старых районах города. Нельзя, и все тут… Впрочем, в защиту проекта горячо вступился Святослав Гайкович, считающий удачным и уместным как стилистическое решение, так и архитектурные формы. В свою очередь, академик Татьяна Славина напомнила о том, что в историческом центре множество асимметричных зданий, характеризующихся динамизмом.
Большинство претензий совета не вносило конкретики и как-то растворилось в общем разговоре. Осталась одна проблема, которую посоветовали разрешить в дальнейшей работе над проектом, – убрать ризалиты. Эта почти ультимативная рекомендация оказалась внесена в протокол. После всего А. Викторов специально для прессы не забыл подчеркнуть, что дискуссия была не «разносом», а «хорошим профессиональным разбором».

Тот же объект после учета замечаний Градостроительного совета

ДИВЕРСИФИКАЦИЯ ПО ПОДГОРНОВУ
Минуло почти два месяца. В сентябре градсовет собрался вторично, чтобы вынести очередной вердикт по дому на набережной Робеспьера, 32., лит. «А». За этот срок в «Интерколумниуме» успели «выгладить» дом, учтя сделанные в июле подсказки. Председатель КГА Александр Викторов, как водится, предварил отчет и прения: «Авторы доработали проект. Теперь фасад сглажен, он повторяет исторический вид здания, которое стояло на этом месте – и цоколь сделан пониже, и «утяжелен» последний этаж, который раньше был легким, стеклянным». Автор нашел оригинальный выход из ситуации, сместив рельефные участки вдоль фасада дома, отчего тот получился ровным. Возможно, в результате этого пострадала пластика и новый образ стал менее выразительным…
Последовавшие затем выступления не носили и признака тех эмоций, которые все время накаляли прошлое заседание. Констатировалось, что «работа – не шедевр, в целом – очень нейтральная». Вместе с тем, говорили, будто бы по сравнению с предыдущим вариантом автор сделал «заметный шаг вперед». Покритиковали при этом отсутствие на доме венчающего карниза, обнаружив в этом ранее неучтенный недосмотр. Члены совета желали Евгению не останавливаться на достигнутом, и после очередной дозы критики, (более ровной и взвешенной на этот раз) приняться за продолжение работы «с новыми силами». Проект был уже принципиально одобрен в устной форме, однако Михаил Сарри, который выступал рецензентом на летнем заседании, не скрывал эмоций: «Тогда мы советовали автору выровнять фасад, что он и сделал. Правда, чувства глубокого удовлетворения предложенный вариант все-таки не вызывает. Создается впечатление, что Евгений посчитал так: «Хотели – получайте!». Вынужден отметить, что все замечания учтены, но понимаю, как сложно перестроиться на рисование классического фасада человеку, когда это не его родное. В общем, вопросов стало меньше, но они остались, и самый главный – какой ценой достигнуто наше с вами спокойствие?».
Крайне редко обсуждения проектов на петербургском градсовете носят комплиментарный характер. За всю его историю, наверное, заседания, где ту или иную работу признали бы безоговорочно, можно пересчитать по пальцам одной руки. Подгорнову еще повезло, иные разработки удостаивались чести заслушиваться по три-четыре раза. Борьба мнений – увы, один из обязательных компонентов творческого процесса, и здесь успокаивает одно – суждения высказываются не дилетантами, а профессионалами. Никто из них, конечно же, не откажет себе в удовольствии лишний раз поучить коллегу, но, верится, что делается это не из желания отбить охоту, а исключительно из благих побуждений. Итог разговора вновь подвел Александр Викторов: «Дом встал на свое место, как объем уже получился, приобрел новое качество. Нет перегруженности деталями… Теперь проект надо «дотянуть». Если сделан замах на такую тему, то это надо довести до конца, до чистых решений. Предлагаю согласовать работу на этом этапе». Проголосовали «за» единогласно…

>> К СОДЕРЖАНИЮ >>