В ПОИСКАХ КУЛЬТУРНОГО СЛОЯ
Реконструкция Новой Голландии:
АСПЕКТЫ РЕСТАВРАЦИОННЫЙ И АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ
В летнем номере АРДИС во всех подробностях живописал церемонию, положившую официальное начало строительству на территории острова Новая Голландия. Очень прагматично приуроченная к «Петербургскому Давосу», она стала одним из центральных событий XI Международного инвестиционного форума. Метроном начал отсчет времени до открытия беспрецедентного по отечественным и европейским меркам культурного комплекса в центре Северной столицы. По всем подсчетам, ждать остается меньше четырех лет. Поэтому вопрос, что происходит на острове, звучит совсем не праздно.
Выступая перед петербуржцами, и совладелец ООО «Новая Голландия» Шалва Чигиринский, и его друг, британский архитектор Норман Фостер, всякий раз упоминают о своем почтительном отношении к культурно-историческому наследию нашего города, намерении его сохранять и преумножать. Своего рода практической иллюстрацией такого пиетета, по их заявлениям, призван стать проект «Новая Голландия».
Обозреть весь проектный процесс и нулевой цикл в рамках одной публикации – задача бесперспективная. Вот мы и решили на этот раз сосредоточиться на узком реставрационно-историческом аспекте, для начала призвав в собеседники Юрия Митюрева, руководителя персональной архитектурной мастерской, выполняющей функции генпроектировщика, а также Дмитрия Семенова, директора по развитию ООО «Архитектурная студия Михайлова», которой как раз и доверена эта сторона дела. Собственно, и разговор наш начался с вопроса, чем все-таки был обусловлен выбор в пользу этого коллектива.
Ю. Митюрев:
– Мотивация, думаю, более чем ясна. Масштабы реставрационной нагрузки в составе предстоящих работ оказались таковы, что и Норману Фостеру как автору общей идеи реконструкции острова, а соответственно и нам – генеральному проектировщику – требовался кто-то, глубоко искушенный в теме охраны и восстановления объектов культурного наследия Петербурга. Объект сложный по будущей структуре, которая полностью исключает всякие пересечения с прошлой функцией. В то же время, историческая и архитектурная самоценность Новой Голландии ни у кого не вызывала сомнений. Сохраняемые здания подлежали не просто перепрофилированию, но и во многом воссозданию.
Определяясь с субпроектной организацией, мы полагались не только на собственные симпатии и антипатии, но и внимательно прислушались к рекомендациям коллег. В частности, обратиться к АСМ нам подсказал Н. И. Явейн, чья мастерская долго и плодотворно сотрудничает с этим коллективом. Нельзя сказать, что заказчик сходу согласился с нашим вариантом – тот сам выбирал долго, и с его стороны некоторое время оставались определенные вопросы. Хотя уже в процессе работы всем стало ясно, что решение принято не зря: в лице команды В. Г. Михайлова мы обрели исключительно компетентного партнера.
– В результате, в какой фазе сегодня пребывает реставрационный раздел адаптируемого к российско-питерским реалиям замысла Фостера?
– Близка к завершению стадия «Проект». Думаю, что в начале весны основные решения у нас будут сформулированы. По лесным складам они уже есть, применительно к кузнице еще необходим ряд уточнений. Здание пребывает в технически аварийном состоянии, поэтому вопрос, как с ним поступать в дальнейшем, не до конца ясен заказчику и нам.
В ходе разработки удалось провести обширные обследования исторической застройки острова, очень многое уточнить по периодизации освоения его территории, составить относительно ясное представление об облике здешних зданий на тот или иной момент, отразить его в своих визуализациях. К примеру, археологические изыскания, которые велись здесь на протяжении двух сезонов 2006–07 гг., затронув раскопами около 500 м2 площадок предстоящего нового строительства, ни по объему, ни по «глубине проникновения» в культурный слой не имеют аналогов в истории Санкт-Петербурга.
Ю. Митюрев:
– В скором времени проект в целом, включая, разумеется, и эту часть, мы намереваемся передать в органы экспертизы.
– Как распределятся по объемам и времени работы по сохранению, реставрации и, где это требуется, воссозданию старых построек Новой Голландии?
Д. Семенов:
– Основные силы будут сосредоточены на восстановлении фасадов. За все время присутствия человека на острове более-менее толковая реставрация проводилась здесь лишь однажды, да и то около полувека назад, затронув только угловую часть комплекса складов – корпус № 12а, выходящий на пл. Труда. Ремонт остальных стен осуществлялся слишком уж фрагментарно и хаотично. Производя, например, выделения поздних слоев на поверхности стен, мы чаще всего обнаруживаем, что краска перемешивалась с цементной штукатуркой и этим составом велась домастиковка мест повреждений и утрат. Дальше происходил естественный процесс ее вымывания. Оставалось классифицировать все это как примеры неудачной реставрации.
Возможно, проблема проистекала из того, что Новая Голландия все время оставалась вотчиной военных. Поддерживался видимый внешний порядок, но о каких-либо серьезных реставрационных вещах при этом здесь не особенно задумывались – закрытая территория. Кстати, и сегодня вопросы, имеющее отношение к перспективе восстановления облика исторических построек, осложняются былой ведомственной принадлежностью острова. Военно-морской архив, где хранится многое из необходимой строительной документации, оказался закрыт практически на весь период, отведенный для работы над проектом. Возобновит свою работу он только в 2009 г., а пока остается уповать на копии этих материалов, которые могут находиться в ГИА. Этот архив откроется уже 1 января, то есть пораньше. Подготовлен соответствующий договор, и там, насколько известно, готовят по нашему запросу массив затребованных документов.
– Таким образом, имеет место «информационный вакуум», тормозящий работу над реставрационной составляющей проекта?
– Не то чтобы тормозящий, поскольку из общих вопросов нам практически все понятно. Проблема лишь в некоторых нюансах – например, какой цвет оконных заполнений бывших лесных складов считать исторически достоверным. Как здесь, так и в остальных частностях не хотелось бы допустить каких-либо разночтений.
Ю. Митюрев:
– Тем не менее, в КГИОП уже заявили, что будут однозначно настаивать на окраске рам цветом «вареного яйца».
Д. Семенов:
– По результатам расчисток мы обнаружили самые различные цветовые комбинации, датировку которых сделать очень сложно. Среди имеющихся в нашем распоряжении иконографических материалов присутствуют цветные литографии, выполненные в 1850-е гг. архитектором И. Д. Черником, соавтором Крюковских казарм. Окна складов изображенной там Новой Голландии с видом на Благовещенскую церковь, в самом деле, светлые. Зато на другой работе, аналогичной по технике, но сделанной примерно двадцатью годами раньше, мы видим коричневые заполнения. Они, вероятнее всего, и были выкрашены суриком до тех пор, пока все на острове служило выполнению исключительно военно-индустриальной функции. Светлыми окна сделали, когда склады стали частично приспосабливать под магазины. В сохранившихся документах имеется единственное сравнительно адекватное упоминание об их цвете, относящееся, правда, к концу XVIII в. В тот период здесь вообще были окна с жалюзийными вставками из парусины – бело-зеленые. Между прочим, такой вариант расколеровки в качестве возможного рассматривался еще в реставрационном проекте 1950-х гг.
– В процессе продвижения от идеи к реализации проект Фостера претерпевает естественные и, видимо, существенные изменения. Инвестор, город, авторы разработки вносят в первоначально задуманные образы некие коррективы. Это сказывается на охранно-реставрационном аспекте, который мы сегодня обсуждаем?
Ю. Митюрев:
– Если и да, то, пожалуй, в меньшей мере, чем на решениях по новым объектам. Определенные проектные метаморфозы касаются больше их и исходят все-таки не от нас, а от Foster & Partners. Моя мастерская сопровождает или, как вы правильно отметили, адаптирует проект к отечественным нормативам, требованиям надзорных инстанций. Из последних «вводных» отметил бы задачу внести поправки в первоначальную планировку, связанные с необходимостью обеспечить большее расстояние между старыми и вновь возводимыми зданиями.
– После первой журнальной презентации проекта что-либо изменилось в перечне архитектурных памятников, подлежащих сохранению на территории острова, и структуре их функционального использования?
Ю. Митюрев:
– Абсолютно ничего. Все здания, являющиеся объектами федеральной охраны (а это 12,16 и 17 складские корпуса, здания кузницы и бывшей флотской тюрьмы), остаются, реставрируются и включаются в состав будущего культурного комплекса Новой Голландии. Комендантский домик официально не охраняется, но и он, скорее всего, продолжит жизнь, теперь уже как инженерный центр.
Склады превращаются в гостиницы VIP-класса, под ротондой расположится малая сцена, которая по проекту сообщается с основным зданием Дворца фестивалей. Его амфитеатр, в свою очередь, будет открыт в сторону бывшего испытательного бассейна.
Д. Семенов:
– Таким образом, знаменитый новоголландский «ковш» не просто остается, но и становится важной составной частью нового архитектурного образа. Конечно, исходя из прямых инвестиционных интересов заказчика, могут делаться дополнительные уточнения по конкретному использованию объектов историко-культурного наследия. Однако это не должно затронуть стратегической сути реставрационной задачи.
Ю. Митюрев:
– К тому же, по настоянию КГИОП в каждом из реконструируемых корпусов в первозданном виде сохраняются один-два так называемых «конуса» – отсека, восстанавливаемых по всем правилам научной реставрации.
Д. Семенов:
– Например, в корпусе № 16, том самом, который пострадал в последнем, двухлетней давности, пожаре, предстоит выполнить все приспособления на первоначальный период постройки. При подобном подходе в проекте учтено даже то, что оконных заполнений, применяемых для остальных складских зданий, здесь не должно быть. Делаются специальные углубления, которые визуально идентифицируются с открытыми арками. Следующий, 17-й корпус музеефицируется по состоянию, условно говоря, отвечающему первой четверти XIX в. – времени перепрофилирования лесных складов под экипажские и мундирные магазины. Тогда же, кстати, их дворовая часть была надстроена третьим этажом. «Реставрационная отметка», установленная для корпуса № 12, наименее отдалена от нашего времени. Это начало прошлого века, когда здание восстановили после пожара, случившегося в те годы.
– Получается очень познавательное прочтение истории застройки Новой Голландии. Мы словно перелистываем три ее основные главы, перемещаясь по отреставрированным корпусам.
Д. Семенов:
– Причем каждая из эпох отличается своими оригинальными инженерно-конструктивными и интерьерными решениями, которые гости Новой Голландии сумеют отследить во всей полноте. Скажем, в корпусе № 12 сохраняются очень любопытные полы на металлических балках со сводиками, железные двери со стороны дворовой части и лестница палубного типа. Также в нашем реставрационном проекте по требованию КГИОП учитывается принципиально иное разделение внутреннего пространства этого здания, появившееся в результате его достройки, осуществленной инженер-капитаном М. А. Пасыпкиным еще в конце 1840-х гг., задолго до пожара.
Все это пока еще «в чертежах», и чем дальше продвигается архитектурная подготовка предстоящего строительства, тем более петербургским (как это ни удивительно!) становится образ комплекса. Это в равной мере справедливо как для базовых фостеровских решений, так и для всего того, чем в их развитие занимаются в мастерских Митюрева и Михайлова. Тем временем, пока проектировщики делают свое дело, питерские археологи получили уникальную возможность проникнуть в тайны Новой Голландии собственными методами.
На территории, отведенной по проекту для строительства новых зданий, силами Лаборатории археологии, исторической социологии и культурного наследия им. профессора Г. С. Лебедева НИИКСИ СПбГУ два лета подряд велись раскопки под началом старшего научного сотрудника Елены Михайловой. Сезон 2006 года был посвящен разведке, а минувший – собственно исследованию культурного слоя. Сама руководитель экспедиции считает Новую Голландию «эталонным раскопом» для Санкт-Петербурга. Речь о масштабах и почти идеальных исследовательских возможностях.
– Раскопки, проводящиеся здесь совместно с Отделом архитектурной археологии Государственного Эрмитажа – составная часть предпроектных исследований на острове. В первый сезон в тех значимых точках, где на основании исторических планов можно было ожидать открытия утраченных архитектурных объектов либо, наоборот, участков непотревоженного культурного слоя, были заложены 15 разведочных траншей. Эти работы дали свои важные результаты. Пожалуй, самым неожиданным из них оказался прекрасно сохранившийся на берегу нынешнего Адмиралтейского канала т. н. «мокрый» культурный слой петровского времени. Здесь, на территории жилых кварталов начала XVIII в., помимо обычных для раннего Петербурга предметов из глины, стекла и металла, остались обработанные фрагменты дерева и обрывки кожаных предметов. Этот слой продолжал формироваться здесь и позднее. Во дворе круглого здания тюрьмы расчищены дощатые настилы лодочных сараев, построенных на этом месте в 1730-х гг.
Раскопки позволили прояснить и некоторые моменты строительной истории острова. Установлено, что фундаменты лесных складов не заглублялись в топкую поверхность острова, а были выложены непосредственно на ней. После сооружения фундаментов вся территория была засыпана мощным слоем светлого песка. Его верхний уровень соответствует верху кладки фундаментов, а мощность местами достигает почти двух метров. Отразилась в наших находках и специфика военного быта. Собраны представительные серии форменных пуговиц и кокард, деталей вооружения. Инвестором были заказаны работы как по архитектурной археологии, подразумевающие изучение истории возведения построек, так и по инженерной, связанной с обследованием фундаментов. Результаты исследований предполагается применить при дальнейшем строительстве. Более того, по информации консультанта проекта Грегори Инглрайта, существует идея передать часть помещений в угловой секции бывшего склада рядом с морской тюрьмой («ротондой», или, по-народному, «Бутылкой») под «Музей Новой Голландии» с постоянной археологической экспозицией. Там можно будет увидеть и находки экспедиции: патроны, части вооружения, костяные зубные щетки, монеты, посуду, башмаки, остатки формы, пуговицы, крепежные детали, осколки голландских керамических трубок XVIII в. с длинным мундштуком и вытянутой люлькой.
Е. Михайлова:
– В одной из траншей даже обнаружили лапоть, примерно два с половиной века назад потерянный кем-то из рабочих и на удивление хорошо сохранившийся в местной почве, которая сама по себе является неплохим консервантом. Многое из полученных за два сезона вещественных свидетельств послужило доказательством, что отдельные части острова, которые в КГИОП прежде считались территориями, лишенными культурного слоя, на деле таковыми не являются. Проблема, как обычно, состояла в том, что комитет определялся со своими решениями задолго до начала археологических изысканий, когда ряд участков острова был абсолютно не изучен. Практика преподнесла много нового и подчас неожиданного в представлении о прошлом Новой Голландии. Если бы и дальше ее территория оставалась закрытым военным объектом, и не сложись все так благополучно со здешним инвестиционным климатом, остров так и хранил бы свои многочисленные тайны в недосягаемости для исторической и культурологической науки, для людей вообще.