E:\��\glas �� \31.pdf

НЕМЕЦКОЕ ИСКУССТВО РЕЗЬБЫ ПО ЯНТАРЮ

ВОЗРОЖДАЮТ ЦАРСКОСЕЛЬСКИЕ МАСТЕРА

Воссоздание легендарной Янтарной комнаты в Екатерининском дворце, при-

уроченное к 300-летию Санкт-Петербурга, вызвало мощный общественный

интерес не только в нашей стране, но и за ее пределами. Близится еще один

юбилей – на сей раз самого Царского Села, и это более чем достойный повод

вспомнить о мастерах янтарных дел из знаменитого пригорода Северной столи-

цы. Правда, в последнем разговоре с Борисом Павловичем Игдаловым мы не

касались ретроспективного обзора прошлых работ. Директор Царскосельской

янтарной мастерской больше рассказывал о сегодняшней деятельности коллек-

тива, сосредоточившись на новом, интересном и, уверены, не менее значимом

– В годы второй мировой войны, помимо Янтарной комнаты, исчезнувшей, а затем воссозданной

пять с лишним десятилетий спустя, также пропали две большие янтарные коллекции: берлин-

ская и кенигсбергская. Здесь примечательно, что на момент взятия советскими войсками сто-

лицы Восточной Пруссии, оба собрания оказались в одном и том же месте. Из Берлина янтарные

предметы были вывезены в Кенигсберг, и, наряду с другими сокровищами, находились в здешнем

Большом королевском замке. Хранителем коллекций являлся некий доктор Роде, человек весьма

неординарный. Он был буквально одержим идеей создать на родине резьбы по янтарю целый

специализированный музей предметов из этого материала, считая их уникальным достоянием

государства и частью культуры страны.

Существует монография этого ученого, в которой подробнейшим образом с приведением фото-

графий описывается сорок один предмет берлинской коллекции. Все это собрание или нет, сейчас

сказать трудно. Важнее другое: именно это издание стало основным практическим и теоретическим

пособием для царскосельских реставраторов в их новой работе – воссоздании янтарных изделий

берлинской коллекции, утраченных в конце войны в Кенигсберге. Хотя книга вышла давным-давно в Германии и очень небольшим

тиражом, сразу же став раритетом, наши мастера сумели ее разыскать.

– Проект этот стал логическим продолжением темы воссоздания Янтарной комнаты. Берлинская коллекция связана с утра-

ченным шедевром Царского Села не только тем, что они пропали практически одновременно и при схожих обстоятельствах. В

обоих случаях речь идет о вершинах того искусства, которым мы сегодня имеем честь заниматься.

Художественная обработка янтаря, зародившаяся в Восточной Пруссии, стала частью не только германского, но и общечело-

веческого культурного наследия. Два ее центра располагались в Кенигсберге и Данциге (ныне Гданьск). В результате тех или

иных катаклизмов стираются с лица земли целые государства, а вместе с ними гаснут очаги этнически и территориально

обозначенной культуры. Нет теперь на карте Восточной Пруссии, и, как это ни прискорбно, но во всей сегодняшней Германии не

осталось специалистов, способных возродить традиции старых мастеров: историческая связь поколений оказалась прервана.

И вот – царскосельские реставраторы предпринимают попытку ее восстановить. Никто, заметьте, нас специально не просил

об этом – все является целиком нашей инициативой и актом доброй воли. Просто мы на сегодняшний момент чувствуем, что

способны это сделать. За плечами непростой двадцатилетний путь работы с материалом: постижение основ и оттачивание

мастерства, неизбежные поиски и удивительные профессиональные открытия. Наши специалисты резьбы по янтарю достигли

заметных высот в своем деле, руками и душой прочувствовали все особенности работы с этим благородным и сложным матери-

алом, по сути, впитали в себя неповторимую культуру старых немецких мастеров.

Рассчитывать на стабильный заказ и равномерное распределение сил в реставрации приходится нечасто. Как отрасль, она больше

тяготеет к культуре, нежели к производству. Отсюда и неизжитый «остаточный принцип», и вытекающие бюджетно-финансовые про-

блемы. Вот и мастерская Бориса Игдалова по окончании работ на Янтарной комнате оказалась в сложном положении. Реставраторы

вволю и отовсюду наслушались поздравлений, добрых слов. Однако с главным – что делать дальше – не было никакой ясности. А ведь

распадись этот уникальный коллектив, собрать его было бы уже невозможно. Требовался новый, желательно сопоставимый по объемам

и сложности проект, позволяющий тренировать мастерство.

– Наше дело – «работное». Реставратор должен трудиться без остановки, иначе он начнет на глазах умирать как специалист. В

принципе не имеет значения, кто будет владеть тем предметом, в который мастер вкладывает свои знания, талант и опыт. Куда

важнее знать, что есть восстановленная или воссозданная вещь, которая будет жить сегодня, завтра и послезавтра.

Чаша на ножке. Историческая фотография, рабочий чертеж и воссозданный экземпляр

Работы над воссозданием берлинской коллекции начались, когда нашелся человек, согласившийся их финансировать.

С момента старта проекта пошел второй год, на сегодня сделано шесть предметов. Финансирование более чем скромное,

но дело не только в этом. Реставрация такого масштаба нуждается в существенной господдержке.

– Мы ищем отклика у специалистов, музейных работников, хранящих такие большие коллекции, как в Вене или Копенга-

гене. Нужных контактов у нас пока нет, хотя в прошлом году мастерские показывали первые результаты своей работы

на Берлинском салоне, сотрудничают с журналом «Шпигель», главный редактор которого до сих пор поддерживает

поиски янтарной комнаты. Недавно о нас снимало фильм немецкое телевидение. Надеемся, что последует официальный

отклик германских властей, нет – будем искать другие подходы. Первые предметы коллекции выставлялись также и

в Екатерининском дворце, в связи с чем хочется еще раз сказать отдельное спасибо директору ГМЗ «Царское Село» И.

П. Саутову за всестороннюю поддержку нашей деятельности.

Работа, которую сегодня ведут специалисты янтарных мастерских, по существу является научной реконструкцией. В моно-

графии д-ра Роде приведены фотографии, описания и размеры изделий. Однако совокупности этих данных, как показывает

практика, недостаточно для полного представления о предмете. Чтобы понять, как, например, выглядела не попавшая в

объектив сторона предмета, надлежит собрать дополнительный искусствоведческий материал, глубоко проанализировать

его. Как правило, на изделиях в середине XVIII в. в основном отображались религиозные сцены и библейские сюжеты,

а так же присутствовала определенная орнаментика.

Бокалы № 18 и 184 по каталогу А. Роде. Исторические фотографии, рабочие чертежи и воссозданные экземпляры

– С нами работает замечательный искусствовед Инга Ландер. Ее научные поиски – основа нашей дальнейшей деятельнос-

ти. Здесь я совершенно определенно могу заявить, что мы готовы мотивировать, что называется, каждую завитушку,

имея искусствоведческое обоснование для каждого элемента орнамента, не говоря уже о сюжетном ряде. С научных

позиций разрешаются и серьезные проблемы другого характера, связанные с выяснением объемно-конструктивного

решения того или иного предмета. В этой связи к реализации проекта привлечены три архитектора: Марина Кононова,

Вера Липатова и Ирина Яроцкая.

Если перечислить все этапы работы, получится следующая схема: историческая фотография, искусствоведческий анализ, проект,

деталировка, сборочный чертеж, графика и цветовое решение. Потом скульптор воссоздает лепку сложного центрального декора в

увеличенном в пять раз варианте. И только после всего этого очередь доходит непосредственно до резчика.

– Он, конечно же, главный герой. Но вы видите, какая длинная цепочка трудов предшествует работе резчика. Чтобы создать

какую-то вещь, имеющую художественную ценность, следует неустанно трудиться и много знать. Помимо обладания серьезными

ремесленными навыками, в нашем деле всегда необходим научный подход. Реставрация – это наука плюс искусство, помноженные

на мастерство. Осваивают ее, как правило, очень долго: руки должны привыкнуть к материалу, а голова – научиться мыслить

в определенном ключе, чтобы правильно построить схему изготовления того или иного предмета.

Все говорят: как здорово, что воссоздана Янтарная комната. Да, здорово. Но самое главное – это люди, способные продолжить

традицию. Мне кажется, пора уже создать такую специальную Красную книгу вымирающих искусств и ремесел. Мы постоянно

что-то теряем: тихо умирают классическая живопись и скульптура, стираются с карт города и страны, уходит чья-то само-

бытная, неповторимая культура, прерывается связь поколений, забывается история. Мы пытаемся препятствовать этому

процессу по мере своих сил, поскольку культура не имеет границ, и мы не хотим, чтобы наше ремесло умерло вместе с нами.