Дмитрий Ильин
ПЕРВЫЙ ЭТАП ПОСЛЕВОЕННОГО ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПРИГОРОДНОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ РЕЗИДЕНЦИИ ЗАВЕРШИЛСЯ ПОЛВЕКА НАЗАД















Павловск. Вид на дворец
от Мариентальского пруда.
Худ. А. Бугреев. 1803
       В этом году в Государственном музее-заповеднике «Павловск» отмечают 50-летие открытия залов Большого дворца после Отечественной войны. На лондонском конгрессе архитекторов в 1945 г., посвященном проблемам военных разрушений, отмечалось: «Человечество всего мира стало беднее от утраты таких памятников, как Павловск». В те годы сам вопрос, возможно ли как таковое восстановление дворцового ансамбля, внушал реставраторам и ученым серьезные сомнения. Да и сами работы здесь начались с разминирования подвалов. Тем не менее, при изучении характера и масштабов повреждения здания было выявлено, что основные элементы его архитектурно-пространственной композиции сохранились. Уцелело также и множество отдельных фрагментов художественного оформления интерьеров, что дало впоследствии возможность использовать их в качестве эталонов при реставрации и воссоздании утраченных частей. Пришлись кстати и подлинные чертежи, эскизы, наброски зодчих, принимавших участие в создании Павловского дворца – Ч. Камерона, В. Бренны, Дж. Кваренги, А. Воронихина, К. Росси, а также обмерные материалы, фотографии и множество архивных документов. Более 20 тысяч уникальных предметов художественного убранства были эвакуированы в города Горький и Сарапул. Что-то до оккупации успели перевезти на хранение в Исаакиевский собор. Впоследствии многие вещи из музейной коллекции были либо разысканы на территории страны, либо возвращены из-за рубежа.
       Сразу же после освобождения города, еще в феврале-марте 1944 г., специалисты произвели подробную опись состояния дворца, а затем его фото- и графическую фиксацию. В дальнейшем пришел черед консервационных работ и подготовки проектов реставрации дворца, которую возглавил архитектор Ф. Ф. Олейник, а впоследствии – С. В. Попова-Гунич. Неоценимый вклад в научную разработку восстановления дворцовых интерьеров и фасадов внесли Н. И. Громова и Т. А. Аккерман. Работы под руководством директора музея А. И. Зеленовой продолжались вплоть до 1978 г., когда Павловск стал первым дворцом в окружении Ленинграда-Петербурга, полностью восстановленным из руин.
Н. С. Третьяков

       Послевоенное возрождение Павловского дворца стало этапным эпизодом в становлении петербургской школы реставрации. Продолжается эта большая работа и в наши дни, но осуществляет их уже следующее поколение реставраторов и музейных работников. Вопросы, какие задачи решаются в ГМЗ «Павловск» сегодня и что намечается здесь в обозримой перспективе, мы задали его нынешнему директору Николаю Сергеевичу Третьякову.
Н. Третьяков:
– В дореволюционных путеводителях часто содержалась примерно такая фраза: «Если, побывав в столице, вы не заехали в Павловск – значит, вы не увидели Петербурга». На самом деле, в системе пригородных дворцово-парковых ансамблей, складывавшейся на протяжении трех веков, каждый уникален по-своему. Причем нашему принадлежит совершенно особое место, на которое при всем желании не могут претендовать ни Петергоф, ни Царское Село. Хотя еще с советских времен повелось, что именно на эти два музейных комплекса обращалось первоочередное внимание. Соответственно, их развитию или, как после войны, восстановлению оказывалась наиболее ощутимая господдержка. Почему? У петергофского ансамбля действительно нет аналогов в мире. Какой там Версаль, который при объективно профессиональном сравнении вряд ли может в чем-либо с ним соперничать. Основной предпосылкой «раскрученности» другого бренда – «Царское Село», – вероятнее всего, послужила географическая близость к границам «большого» Петербурга.

Ансамбль Павловского парка.
Общий вид и интерьеры Розового павильона
ГМЗ «Павловск». Большой дворец до и в процессе
реставрации фасадов. Май 2006 г.

       Что касается Павловска, то стоит обратить внимание уже хотя бы на то обстоятельство, что именно здесь находится единственный в Европе дворец эпохи Директории. В силу известных революционных событий Франция не сумела сохранить у себя ничего подобного. Среди туристов, приезжающих в эту страну, очень популярен экскурсионный маршрут «Замки Луары». В его рамках предполагается осмотр примерно двухсот исторических построек в ближних окрестностях Парижа. Все эти замки, за исключением одного, где в настоящий момент живут люди, представляют собой ни больше ни меньше руины, к которым совсем близко лучше не подходить.
       Наши революционеры, приняв во внимание опыт своих французских предшественников, повели себя заметно осмотрительнее. Интеллигент и эстет Луначарский, возглавив наркомпрос, с самого начала пытался насколько возможно минимизировать негативные последствия национализации памятников. Уберечь абсолютно все от разрушений, конечно, не удалось. Многое, сохранив даже, так сказать, внешнюю оболочку, наполнилось принципиально иным содержанием. Большой Павловский дворец остается на сегодняшний день одним из немногочисленных, если не единственным исключением. Поэтому и понятно, что историки искусства и архитектуры приезжают к нам со всего мира, чтобы увидеть «Францию XVIII века» в подлиннике здесь, на Северо-Западе России. По числу сохраненных предметов, причем изначально имевших непосредственное отношение к нашему дворцу, он также не имеет себе равных. В ряде других отечественных и, в частности, петербургских музеев тоже имеются огромные собрания, но во многом это результат приобретений последних десятилетий. Такие вещи зачастую не более чем аналоги. Они в действительности отражают соответствующие эпохи, но по происхождению весьма косвенно связаны с тем конкретным объектом, где теперь находятся, историей его строительства и дальнейшей жизни.

Ансамбль Павловского парка.
Павильон «Вольер»

       В этом году началась комплексное восстановление внешнего убранства Большого дворца. Тем задачам, которые решаются специалистами ООО «Интарсия» в рамках данного архитектурно-реставрационного задания, в недавней истории ГМЗ «Павловск» непросто подобрать что-то близкое как по актуальности, так и по объему работ. Не хотелось бы забегать вперед, поэтому о результате работ лучше будет поговорить позднее, когда снимут леса. А это запланировано на 20 июня.
       По закону такой реставрационный ремонт должен проводиться раз в двенадцать лет. Правда, в нашем случае (и при нашем-то климате!) его пришлось ждать четыре десятилетия. Деньги на данный проект были, наконец, выделены из городского бюджета благодаря прямому содействию губернатора. Проблема в том, что каждый сколько-нибудь серьезный и затратный вопрос в Петербурге удается решить только на высшем властном уровне. И, слава Богу, хоть здесь мы можем встретить поддержку и понимание. Чиновничество рангом пониже при всей его многочисленности ничего или не может, или не хочет решать. Да и в целом нет ясного норматива, кому, когда и сколько средств давать. Оттого приоритетное финансирование зачастую получают те музеи, где руководство вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности, занято изобретением эффективных путей проникновения в коридоры власти и прохождения не до конца ясных схем продвижения реставрационных проектов. На мой же взгляд, доля конкретного музейного учреждения в бюджетных дотациях должна определяться из расчета того, сколько посетителей оно принимает. В этом случае и деньги будут выделяться не формально тому или иному юридическому лицу, а людям, для просвещения которых оно создавалось. Следует понимать, что основными гостями российских музеев являются наши с вами соотечественники, которые исправно платят налоги, пополняя бюджет. Я же как директор, в свою очередь, должен четко знать, сколько причитается нам из казны, чтобы принять их достойно и на современном уровне. Дело не в ремонте крыши какого-то из павильонов или организации, допустим, компьютерного центра для посетителей. Это частности, а главное, чтобы человек, побывавший в музее, уходил отсюда с полезной и полноценно преподанной информацией, получая возможность расти духовно и интеллектуально.

Ансамбль Павловского парка. Пиль-башня

       Что-то мы можем решать, опираясь и на собственные ресурсы, поэтому активно развиваем все направления деятельности: экскурсионной, выставочной и т. д. Если окинуть взором весь послевоенный период, то реставрация объектов нашего музейного комплекса всегда носила перманентный характер и никогда не прекращалась во времени. Более предметно, разумеется, я могу говорить о времени своего директорства, и начал бы с того, что когда десять лет назад мне довелось занять это кресло, первым, что требовало безотлагательного разбирательства, оказалась бумага из пожарной инспекции с предписанием о закрытии дворца и незамедлительном прекращении экскурсионного показа. Установка мотивировалась тем, что в здании нет ни одной лестницы, по которой, по современным понятиям, можно нормально ходить, не рискуя упасть. Все они были спроектированы и построены с т. н. «забежными» ступенями. Немного позднее были закрыты третий этаж и комната Марии Федоровны, где в тот момент случился прорыв труб парового отопления, заложенных после войны штукатуркой. С этой аварийной ситуацией нам удалось справиться довольно быстро, поскольку все понимали, насколько это важно для экспозиционной целостности. Более того, занявшись кардинальной переделкой музейных фондов, мы наметили со временем все их вывести за пределы Большого дворца, построить под это депозитарий, что позволит проводить экскурсии по сквозному принципу без вынужденных остановок и отклонений от заданного маршрута. Публика входит в здание через одну дверь и покидает его через другую: никаких неудобств, путаницы, а взамен – единая картина восприятия.
       Королева Нидерландов, в свое время почтившая нас визитом, была несколько расстроена, не обнаружив во дворце достаточного количества свидетельств проживания своей бабушки в павловской резиденции. Поэтому думаю, что принятое в 50-е гг. решение «законсервировать» всю экспозицию нашего музея на эпохе Павла I было не совсем правильным. Тогда как прикажете поступить со временем правления его сыновей Александра и Николая? Не менее интересными в историческом отношении были и те события, которые связаны с жизнью и деятельностью на благо России великих князей, владевших дворцом в более поздние периоды XIX в.

Ансамбль Павловского парка.
Храм Дружбы

       Сегодня мы стремимся к тому, чтобы музей мог во всей возможной полноте представить каждую из этих страниц. «Расселив» целый ряд залов, мы планируем заняться помещениями «детской» половины дворца. Кроме того, будут восстанавливаться комнаты Николая I. Роль личности этого выдающегося государственного деятеля и строителя вообще, считаю, была не до конца понята современниками, а историческая репутация затем очень извращена потомками. «Николай Палкин» – ни больше ни меньше. А его заслуга в создании железных дорог? В масштабах Европы российский приоритет в данном вопросе никто оспаривать не возьмется. Уверен, что все это заслуживает переосмысления, и не в последнюю очередь с нашей помощью.
       Учитывая, что если наше общество сегодня хочет позиционировать себя как «открытое», где не должно быть каких-то тайн и недомолвок (во всяком случае, применительно к тому, что относится к прошлому), то и мы обязаны менять как форму, так и суть представления музейных объектов и экспонатов. Некогда границы нашей деятельности были волевым образом сужены, что нашло выражение даже в видоизмененном на долгие годы названии: «Музей художественного убранства пригородных дворцов» вместо «Павловский дворец». Экскурсии в это время посвящались, главным образом, показу образчиков крепостного творчества. В итоге человек покидал дворец в полной уверенности, что все создавалось подневольными крестьянами в борьбе с самодержавием и сословным дворянством. Идеологические догмы не так просто изжить. Возьмите Воронихина – разве был в советском понимании крепостным этот внебрачный сын Строганова, нежно любимый, тщательно опекаемый и щедро субсидируемый графом.
       По окончании ремонта дворцовых фасадов мы вернемся к его интерьерной реставрации. Она, между тем, будет носить текущий характер. Чего-то находящегося в критически аварийном состоянии в здании нет. На ближайшие годы основным центром приложения сил в музее-заповеднике должен стать парк, на территории которого в войну было разрушено и по разным причинам так до сих пор не восстановлено около 60 объектов. Ко многому из того, что в разное время все-таки удавалось привести в порядок, пора возвратиться просто по истечении срока, минувшего с последней реставрации. Имею в виду прежде всего Храм Дружбы, где работы уже ведутся. Международным банком реконструкции и развития на это выделен $ 1 млн. Следом мы примемся за Пиль-башню. Реставраторам также предстоит восстанавливать первую филармонию Российской империи – Музыкальный вокзал, воссоздать бо’льшую утраченную часть Константиновского дворца Павловска, завершить работы по возвращению исторического облика павильонам «Вольер» и Розовому, Большим дворцовым оранжереям на правом берегу Славянки и ряду других построек в границах нашего музея-заповедника. Все это в комплексе придаст ансамблю завершенный вид, тогда и сам парк люди перестанут воспринимать как некий дикий лес с еле уловимыми напоминаниями о регулярном характере искусственного ландшафта.

>> К СОДЕРЖАНИЮ >>